Хлебников Павел Егорович

Наш дедушка

(1925-1985)

В канун Дня Победы я всегда вспоминаю своего дедушку по маминой линии Хлебникова Павла Егоровича. По прошествии многих лет не перестаю удивляться мужеству и героизму простого советского человека. Сегодня трудно представить, как может солдат лежать три-четыре дня в окопе под проливным дождем или при сорокаградусном морозе, когда почти круглые сутки совсем рядом рвутся вражеские бомбы и снаряды, и при этом не пасть духом, не ожесточиться, испытывая трудности, лишения и голод.

Вернувшись с фронта по ранению в далеком 1943, дедушка стал инвалидом IIгруппы. Только без дела он не сидел. Со всей округи приходили к нему люди за помощью: наточить цепи для пилы, перебрать двигатель, сделать багры, окольцевать для колодца ведра, починить печку-прачку… Нередко приходилось выполнять сварочные работы на производстве по просьбе начальника лесоучастка.

Вообщем, дедушка наш был мастером на все руки!

А уж какой был гармонист! Ни один праздник не обходился без него. Стоило только выйти ему с гармошкой на улицу, как тут же собирались все соседи в предвкушении праздника. Он звучно запевал: « За фабричной заставой…» или « Златые горы…». Потом женщины и старушки  пускались с частушками в пляс.

За дедушкой гурьбой бегали ребятишки, и он угощал их леденцами, которые всегда были в кармане(чтобы бросить курить, он брал с собой леденцы).

Много работы было и по хозяйству, так как семья большая(пятеро детей), приходилось держать много скота, заниматься огородничеством, летом запасать грибы, ягоды, корм для скота.

Дедушка без всякого компаса ориентировался  по лесу и всегда возвращался домой с лесной добычей.

Но бывало и так, что несколько дней подряд Павел Егорович не мог встать с постели из-за ломоты в суставах. Старые раны давали о себе знать.

В такие дни старшие внуки рассаживались около него и просили рассказать о войне, о военных наградах, которые он с гордостью надевал по праздникам.

- Дедунь, ты нам рассказывал, как тебя в ногу ранило, а вот почему одна рука короче другой-нет.

- Об этом трудно рассказывать, пережить надо. Никому этого не пожелаешь, и понять меня может лишь тот, кто близко войну видел.

- Ну, деда…

- Хотите, я стихами вам об этом расскажу. Конечно, неграмотный я, 4 неполных класса образования. Для теперешнего времени-это ничто. Но когда написано от души о пережитом, то слова звучат. Между прочим, в госпитале я их сочинил. Теперь уж рифмуют не так, а тогда, в 1943 году в боевом листке напечатали. А потом подарили мне этот боевой листок на память. Только не сохранился он, на махорку использован. А вот стихотворение я хранил долго, сейчас его помню. Тут о моем ранении в руку написано.

И  не спеша, почти нараспев, стал вспоминать:

Вот послушайте, мирные люди,

Небольшой эпизод расскажу,

Как однажды пришлось мне с винтовкой

У землянки стоять на посту.

Небольшая была та землянка,

Но устроена крепко была.

Находились в ней два командира,

Два связных и пятым был я.

Роты наши пошли в наступленье,

Мне приказано им передать,

Чтобы справа держали атаку-

Враги оттуда хотят наступать.

И конечно же, страшно мне было

Землю родную видеть такой:

Израненную сильно снарядами,

Кровь людская лилась там рекой.

И представьте же вы мою радость:

Донесенье успел передать.

И своими глазами увидеть-

Справа к шоссе стали наши бежать.

И ползу по-пластунски обратно,

Пули рядом со мною свистят.

И тела наших русских ложаться,

Многих знал я из этих ребят.

Но я знаю солдат наших храбрых

И уверен я в них был не зря.

Понял- наши шоссе занимают,

Так как громко кричали: «Ура!»

Но на грех от меня надалёко

Два снаряда опять взорвались.

Мне ударило в правую руку,

И владенья мои отнялись…

Взял я руку другою рукою,

Крепко к сердцу ее я прижал.

«Не боюсь тебя, немец проклятый»,

В полный рост дальше я побежал.

Я бегу, на пути своем вижу:

Командиры из штаба идут.

Их вопрос озабоченно: «Как там?»

-Скоро наши шоссе уж займут.

«А теперь,- говорит мне начштаба,-

Тебе надо в санчасть добежать.

Руку медсестры тебе перевяжут,

Потом в госпитале будешь лежать».

Но голова моя закружилась,

К поварам я на кухню забрел,

Видно, совсем заблудился-

До санчасти тропу не нашел.

На кухне мне предложили

Поесть и чаечку попить,

А потом уж самим пришлось им

До санчасти меня проводить.

Рану в руке завязали,

Там пуля навылет прошла.

Как я хочу, чтобы в мире не знали,

Что есть такое- война.

- Деда, а деда, а сейчас ты умеешь сочинять стихи?

Павел Егорович помолчал, подумал немного и продолжил:

И если же снова надо

Будет мир отстоять,

Без всякого сомнения

Не стал б в стороне стоять.

В 1985 году дедушки не стало. Жаль, что я не застала в живых своего деда, но когда подрастет моя дочурка, я расскажу ей про её прадедушку все, что узнала сама.

                                                                                                                                                                 Л.Громова