От том, что закончилась война, анапчанка узнала только три года спустя

Великая Отечественная коснулась многих жителей нашего города. Кто-то из анапчан, рискуя жизнью на поле боя, геройски дрался за каждый метр родной земли. Кто-то в тылу, падая от усталости, недоедая, по двенадцать часов стоял у станка, чтобы дать фронту снаряды, танки, самолёты. Но была ещё одна категория людей - они не совершали трудовых и воинских подвигов, но стоят того, чтобы о них рассказать. Потому что их детство пришлось на эти суровые годы. Что такое быть ребёнком войны, корреспонденту "Блокнот Анапа" рассказала жительница станицы Анапской Галина Семёнова.

- Фамилия моего деда - Ратке. Чистокровный немец. Из тех, что в Россию приехали ещё во времена Екатерины. Во время гражданской войны его выслали в Сибирь, аж под Колпашево - есть такой город в Томской области. Ехали всей семьёй - дед, жена и трое детей, мой отец - самый младший. Долго, сначала на перекладных до Оби, потом по Оби на плоту. До ближайшей деревни. Глухомань страшная. Вся деревушка - двенадцать дворов. Самый страшный человек - сотрудник НКВД - даже сейчас его фамилию помню - Рыбалкин. Когда он мимо домов ссыльных шёл, все матери на детишек шикали - тихо, Рыбалкин идёт!

Дед с сыновьями охотой занялся - на медведей ходил, вместе с сыновьями. Так и жили. А война началась - отца сразу на фронт. Стрелял он пуля в пулю - а как иначе, на охоте от меткости частенько жизнь зависит. Попал он в группу снайперов и в сорок первом сгинул под Ленинградом. Назначили матери пенсию - пятьдесят шесть рублей. Из них двенадцать приходилось за корову платить. Был такой налог - на скот. Помню, как-то ночью проснулась от шума - у коровы телёнок родился. И его тут же зарезали... Боже, как он плакал... у меня истерика началась. Не могу с тех пор на мясо смотреть. В горле комом встаёт. А оставить нельзя было - ещё бы налог добавили...

Жили очень бедно. В школу пошла - стали нас посылать на колхозные поля, то лён собирать, то горох. Есть хотелось страшно, а взять ничего нельзя - когда домой собирались, всех  обыскивали. Один раз у парнишки лет пятнадцати нашли горсть горошин. И арестовали.

Два года я в родной деревне отучилась. Школа была - бывший амбар. Приспособили его кое-как для занятий, да мы и этому рады были. Тетрадей вообще никаких - из книг листы вырывали, добавляли газетные страницы, сшивали в тетрадку и в ней писали. Вместо чернил сажу в кипятке разводили. К палочке стальное пёрышко привяжешь - вот тебе и ручка. Я неплохо училась, даже тройки очень редко были. Тогда ещё такой порядок был: учительница регулярно дома учеников обходила, смотрела, кто как живёт, чем занимается, какая обстановка в семье. У нас семья была верующая, и только учительница на двор - мама сразу кидалась иконы закрывать. А по ночам, когда мы на полатях на медвежьих шкурах ворочались, слышали, как она молится. Плачет и молится - чтобы скорее мир наступил.

У нас ведь не то что радио - газет не было. Какие ссыльным газеты? Вообще информации никакой. Нас после второго класса в соседнее Инкино перевели, в семилетку. Настоящая школа, большая. Только там я узнала, что война закончилась. Было это уже в 1948 году. Но жизнь легче не стала. Помню, в пятом классе поехали мы дрова заготавливать для школы. Голодные, силёнок мало. И на моего одноклассника дерево упало. Задавило мальчишку насмерть.



Вадим Храбрых

А кто из ваших близких пережил тяжёлое время в годы Великой Отечественной? Есть ли в вашем фотоальбоме их фотографии? Если вы, дорогие читатели, захотите рассказать о них, мы с удовольствием опубликуем фото и ваши письма. Напишите нам в WhatsApp 8 (988) 32-00-123  или на почту pr@bloknot-anapa.ru

"Блокнот Анапа" уже писал, что в Краснодарском крае вступили в силу новые правила обращения с мусором, как анапчанам избежать болезни Альцгеймера и сколько детских площадок должно появиться в Анапе



Новости на Блoкнoт-Анапа